108- дубль 2

[ЧСВ]

В марте нынешнего года Юрию Алексеевичу Гагарину исполнилось бы семьдесят лет...


Автор заранее предупреждает читателя, что все события изложенные в настоящем опусе, являются плодом нездорового авторского воображения и  имели место быть в альтернативной реальности, в которой фамилии действующих лиц отличаются от фамилий, распространенных в нашей Вселенной, на одну или две буквы. Опус был опубликован в апреле нынешнего года в одной из региональных газет. Все авторские права защищены.


                                      СТО ВОСЕМЬ – ДУБЛЬ ДВА

     Опаздываете, молодой человек. Опаздываете. Мы с вами  на  который  час условились встретиться?  На  половину  двенадцатого.  А  сейчас  сколько? Почти ровно двенадцать. Знаете,  чем  я  отличаюсь  от  своих  студентов? Кгм, кроме возраста, разумеется. Я  контрольные  пятнадцать  минут никого не жду. Ваше счастье, что не пошел в парк гулять. Шиш  бы  вы тогда принесли в вашу редакцию, а не текст интервью.
     Присаживайтесь. Лучше вот сюда, в кресло у журнального столика. А  я с вашего позволения сяду напротив, около камина. Люблю  тепло,  знаете  ли. И чем старше становлюсь, тем больше люблю. Мослы свои стариковские  грею.
     Выпьете  чего-нибудь?   Коньяк,   виски?   Спиртные   напитки  не  употребляете? Гм... Это на работе или  вообще?  Похвально,  похвально.  Воздержание от алкоголя весьма полезно для физического здоровья. Ну, а  для душевного... Впрочем, это... э-э... глубоко индивидуально. Хорошо,  а от  кофе,  я  надеюсь,  не  откажитесь?  Ну,  вот  и   замечательно.  Исторический компромисс поколений достигнут. Так-с, где у нас тут пульт  управления? Ага... Цырлих-манирлих, оп-с! Минут через  пять  кофе  нам  подадут.
     Я,  извините,  запамятовал,  вы   из   какого   издания?  Ах,  из  "Комсомолки"! Очень приятно. Я, дорогой мой, помню те  времена,  когда  ваше издание еще  издавалось  на  бумажных  носителях.  Такие  большие  шелестящие листы, пахнущие типографской краской. Н-да... Нет, все-таки  есть  своя  прелесть  в  печатных   газетах   и   книгах.   Электронные библиотеки – это очень удобно, но - поверьте старику -  человечество  многое  потеряло,  отказавшись от печатных  книг  и  газет.  Исчезло  что-то  неуловимое,  романтичное.  Вы  можете  себе   представить,   какое   это   безумное  удовольствие: читать хороший роман, сидя в мягком  кресле  у  горящего  камина? Эх...
     О, а вот и наш с вами  кофе.  Сахар  и  сливки  вы  уж  сами,  по  вкусу...  Чудо,  а  не  напиток!  Я,   конечно,   в   мои-то  годы  не  злоупотребляю,  но  иногда   позволяю   себе   чуть-чуть   оторваться.  Скучновато все-таки жить строго по медицинским предписаниям, ха-ха...
     Итак,  что  вас  интересует?  А,  ну  да...  Грядет   семидесятая  годовщина Великого  Знамения.  Конечно,  конечно.  Горы  книг,  тысячи  фильмов и все равно людям подавай очевидца. Ну,  а  из  тех,  кто  был  тогда рядом с Гагаровым, почитай, я один и остался... Н-да... Несмотря  на все успехи мировой медицины.
     Что же, дружище, включайте вашу аппаратуру.  Я  готов.  А  беседу  давайте построим так: я рассказываю, а  вы  слушаете  и  пишите.  Если  что-то хотите прояснить дополнительно, прямо по  ходу  моего  монолога  задаете вопрос и я отвечаю. Идет? Ну, и ладненько. Как любил говаривать Юрий  Алексеевич, поехали!
     С чего, говорите, все началось? Со старта, конечно. С  той  самой  стартовой площадки, с которой Гагаров стартовал  в  космос  12  апреля  1961 года.
     Первыми услышали рокот движков  взлетающей  "семерки"  ребята  из  охраны стартового комплекса. Офицеры и солдатики.
     Можете представить себе их ощущения? Был обычный  весенний  день.  Солнышко  пригрело,   степь   украсилась   желто-красными   островками  тюльпанов. Суслики вылезли из своих нор погреться. Тишь  и  благодать.  Так и хочется развалиться на деревянной лавочке  около  испытательного  корпуса,  вытянуть  ноги  и  слегка  вздремнуть  под  этим   высоким  и  пронзительно голубым небом...
     И вдруг... Среди всей этой тишины и благолепия -  натужный  рокот  маршевых двигателей взлетающей ракеты! Грохот -  не  грохот,  а  такое  впечатление, что где-то  совсем  рядом  надуваются  и  тут  же  рвутся  гигантские невидимые паруса. Уши у всех заложило, стекла дрожат. Наряд  в полном составе высыпал из  караулок  наружу...  Ну,  и  для  полноты  картины, дорогой  мой,  представьте  себе  душевное  состояние  людей,  охраняющих совершенно пустой стартовый комплекс, с которого уже месяца  два, как не было ни одного старта. Еще минуту назад стартовая  позиция  была совершенно пустой, а теперь над разведенными в  стороны  опорными  мачтами на высоте примерно пятисот метров зависла бело-черная  громада  "семерки" с работающими маршевыми двигателями.  И  на  глазах  у  всех  неизвестно откуда взявшаяся ракета начинает подъем, постепенно  уходит  вверх, утягивая за собой в высь пушистый  белесый  хвост  отработанных  газов.
     Минуты две и солдаты,  и  их  командиры  стоят  раскрыв  рты  от  удивления,  пялятся  на  улетающий  носитель  и  силятся  понять,  что  же, так его и растак, происходит. А  тут  еще  сама  собой  включается  громкоговорящая связь и чей-то  голос  с  легкой  хрипотцой  оповещает  присутствующих:
     - Сто секунд - полет нормальный.  Двигатели  работают  устойчиво. Давление в камерах сгорания в норме.
     А другой голос - молодой и задорный - откликается сквозь треск  и  шелест помех:
     -  Я  -  "Кедр",  чувствую  себя  хорошо.  Вибрация,   перегрузки  нормальные. Продолжаю полет. Все отлично.
     Капитан,  начальник  караула,  словно   очнувшись,   бросается  к  телефону, рапортовать дежурному по части. Так,  мол,  и  так,  товарищ  майор. Над стартовым комплексом наблюдаем улетающую ракету.
     Дежурный по части фыркает в  ответ  и  предлагает  начкару  пойти  проспаться, если он не хочет получить неприятностей на полную катушку.  "Товарищ майор, - лепечет несчастный капитан, - а разве вы не  слышите  грохот?" Тут майор, наконец, смекает,  что  пару  минут  до  его  ушей  действительно  доносится  какой-то  отдаленный  рокот.  "Так   это  на  соседней площадке  двигатели  испытывают,  -  смекает  майор.  Умница,  недаром   военную   академию   окончил.    Сообразительный.   И  чтобы  окончательно  поставить   на   место   запаниковавшего   начкара,  наш  сообразительный майор распахивает окно и по пояс высовывается  наружу.  Чтобы лично, то есть, убедиться в правоте своих слов. Высовывается  из  окна - и так и замирает, вцепившись пальцами в подоконник и отвесив от  удивления челюсть.  Потому  что  своими  глазами  видит  уносящуюся  в  космические дали "семерку".
     Ну, а  потом  доклады  о  несанкционированном  ракетном  пуске  с  Байконура пошли уже косяками. Во все вышестоящие инстанции пошли. И когда третья ступень  ракеты  вытащила  полезную нагрузку на орбиту, наши наблюдательные пункты от  Казахстана  и до  Дальнего  Востока  уже  четко  взяли   под   свой   перекрестный  радиоконтроль отделившийся от носителя космический  аппарат.  Взять-то  взяли, но никто ничего понять не может: откуда на  околоземной  орбите  мог появиться космический аппарат типа "Восток"  образца  шестидесятых  годов прошлого века?
     Вот  тут  и  возникла  та  самая  мучительная  пауза,  когда  все  понимают, что дело неладно, а доложить руководству в Москву, на  самый  верх, никто не решается. Мистика ведь, если вдуматься. Чертовщина. Как о  таком  можно  докладывать?
     Не поверите, друг мой, но первыми руководству  страны  о  летящем  над планетой объекте сообщили наши соседи,  китайцы.  Посол  Китайской  Народной Республики Сунь -  Не  помню  что  -  в  чай  позвонил  лично  министру иностранных дел России  и  выразил  глубокую  признательность  премьер-министра  КНР  и  всего  китайского  народа  за  те  сердечные  поздравления с борта пролетающего нового спутника, которые только  что  были переданы по теле-и радиоканалам  его  страны,  прервав  на  целых  полминуты  вещание   на   всех   без   исключения   государственных  и  коммерческих каналах. Наш министр  что-то  промямлил  в  ответ,  вытер  носовым платком внезапно вспотевший лоб и по внутренней связи  тут  же  связался с Президентом. Так, мол, и так  Владимир  Владимирович.  Наши  ракетчики запустили в космос какую-то дуру, которая летит  сейчас  над  Китаем и передает здравницы дружественному китайскому народу.
     Ну, а реакцию Президента  вы,  надеюсь,  себе  представляете?  Я,  кстати, о том,  что  происходило  в  те  минуты  в  Кремле,  узнал  от  помощника Президента, именно в тот момент  зашедшего  в  президентский  кабинет с  ворохом  бумаг,  на  которые  срочно  нужно  было  наложить  резолюции  лидера  страны.  Много  позднее,  на  отдыхе  в   сочинском  санатории,   бывший помощник Президента и рассказал мне за рюмочкой чая о том, что сам видел и слышал в то памятное для всех нас утро.
     Что же делает наш Президент, выслушав министра  иностранных  дел?  Он тут же связывается по видеосвязи с главой  оборонного  ведомства  и  директором российского космического  агентства.  Так  и  так,  что  за  шутки, мужики? Я понимаю, что апрель месяц, но уже  далеко  не  первое  число и шутить так, да еще в международном масштабе...
     Министр обороны молчит, как будто только что отобедал собственным  языком, а директор космического агентства Лоптев, потея  от  волнения,  начинает лепетать что-то о том, что такое в  принципе  невозможно,  но  если Владимир Владимирович даст указание, то центр управления  полетом  немедля разберется и  виновные  будут  строго  наказаны.  "Разберитесь  и доложите",  -  Президент  отключает  видеосвязь  и  задумчиво  чешет  затылок. Вот только несанкционированных ракетных пусков стране  в  год  очередных парламентских выборов и не хватало. Гм, можно представить,  как много "приятных" слов скажет о способности  власти  контролировать  ситуацию в  России  оппозиция  в  лице  известного  демагога  Геннадий  Гюзанова и острой на язык Ирины Махакады.
     Но   до   конца   проанализировать    политические    последствия  несанкционированного пуска Президент так и не успел. Телефон  "красной  линии" разразился пронзительной трелью.
     - Доброе утро, господин Президент, - голос  заокеанского  коллеги  звучал как всегда слегка иронично. - Я правильно информирован?  У  вас  ведь сейчас утро?
     -  Совершенно  верно,  господин  Президент,   -   с   готовностью  откликнулся российский лидер. - Вас правильно проинформировали. У  нас  сейчас действительно утро. Солнечное и безоблачное.
     - Это просто замечательно,  что  утро  над Москвой безоблачное,  -  в  голосе  заморского друга чуть-чуть прибавилось  яда.  -  Возможно,  отсутствие  облаков даст возможность вашей системе ракетного контроля  разглядеть,  что двадцать минут назад с Байконура  осуществлен  несанкционированный  ракетный  пуск.   Космический   аппарат   сейчас   летит   где-то  над  Юго-Восточной Азией.
     - Я уже в курсе, господин  Президент,  -  немедля  парировал  наш  руководитель. - Мы постараемся как можно более точно определить орбиту  этого космического тела и сразу же поставим вас в известность...
     - Не утруждайте своих людей, - с откровенной издевкой  перебивает  Владимира Владимировича  американский  визави.  -  Мы  уже  знаем  все  орбитальные  характеристики  вашего...  э...   изделия.   Удаление  от  поверхности Земли от 175 до 302 километров,  период  обращения  вокруг  планеты примерно 89 минут и наклонение  орбиты  к  экватору  около  65  градусов. Вес космического объекта наши специалисты оценили в четыре с  половиной тонны.
     - Спасибо, господин Президент. Ваши космические службы  сработали  оперативно и заслуживают похвалы. Уверен, что вы воздадите им должное.
     - Я надеюсь, - ледяным тоном изрекает собеседник из-за океана, - ---что работа ваших космических  служб  тоже  получит  достойную  оценку.  Все-таки, мистер  Президент,  мы  с  вами  живем  в  ядерную  эпоху  и  несанкционированный ракетный пуск с вашей территории -  это  не  самое  лучшее известие, которое я хотел бы получить среди ночи.
     Трубка ложится на рычаг телефона и Президент поднимает взгляд  на  замершего у стола своего помощника:
     - Кто мне объяснит, что сейчас происходит в космосе?
     Интонации голоса Президента не предвещают ничего хорошего. Бедный  помощник, который, разумеется,  совершенно  не  в  курсе  происходящих  событий, уже было раскрывает рот, чтобы  хоть  как-то  оправдаться  за  врожденную нерадивость российского аппарата управления, когда  в  углу  кабинета вдруг сам собой включается телевизор.
     Сначала на экране  несколько  секунд  видна  только  серая  сетка  помех, а потом возникает яркая цветная фотография  Кремля  со  стороны  Москвы-реки и надпись "Интервидение", похожая на огромную ярко-красную  радугу, раскинувшуюся в бирюзовом небе над кремлевскими башнями.
     - Что за ерунда, - рука Президента тянется  к  пульту  управления  телевизором.
     - Внимание, товарищи!  -  голос  с  телеэкрана  звучит  громко  и  торжественно. - Говорит Москва! Работают все  радиостанции  Советского  Союза, Центральное телевидение, все системы дальней космической связи.
     Помощник Президента потом клялся и божился мне, что он сразу же узнал голос  диктора  Юрия  Левитанцева.  Того  самого  Левитанцева,   который  был  диктором на советском радио в военные и послевоенные годы  и  которому  выпало первым известить  мир  о  наших  космических  победах.  Кстати,  Левитанцев, дорогой мой, умер  еще  в  семидесятых  или  восьмидесятых  годах прошлого века.
     - Передаем сообщение ТАСС, - сказал голос из глубины экрана, -  о  первом в мире полете человека в космическое  пространство.  Сегодня  в  Советском  Союзе  выведен  на  орбиту  вокруг  Земли   первый  в  мире  космический   корабль-спутник   "Восток"   с   человеком   на   борту.  Пилотом-космонавтом космического  корабля-спутника  "Восток"  является  гражданин Союза  Советских  Социалистических  Республик  летчик  майор  Гагаров Юрий Алексеевич.
     Президент  России  обхватил  голову  руками  и  растерянно  потер  пальцами виски:
     - Чепуха какая-то... Какой Советский Союз? Какое  "Интервидение"?  Какой еще "Восток" с Гагаровым? Да что же это такое творится в стране,  а?!
     Телефон "кремлевки" зазвонил снова.  Президент  поднес  трубку  к  уху.
     - Это с-снова й-я, - министр иностранных дел был явно обескуражен  и даже начал заикаться. - Эта штука прошла  над  Вьетнамом  и  Лаосом.  А сейчас летит над Тихим океаном и по всем каналам  телевидения  и  радио  передает привет рабочему классу Австралии, борющемуся с капитализмом и  компрадорской буржуазией...
     Вот так оно, примерно, все и было там, в верхах, дорогой мой. Мы,  простые российские  граждане,  конечно,  обо  всех  этих  политических  нюансах тогда не знали. Мне исполнилось двадцать восемь лет. Я работал  сменным дежурным в центре управления полетом в Подмосковье.  Ну,  и  в  тот день как раз была моя смена.
     То весеннее утро началось в  ЦУПе  очень  спокойно  и  совершенно  обыденно. На  международной  космической  станции  болтался  очередной  российско-американский  экипаж.  Стартов  грузовых  или   пилотируемых  кораблей в ближайшие полтора месяца не ожидалось. Выходов  космонавтов  за пределы станции и стыковок - тоже. Рутина, в общем. Скука. Я,  сидя  за монитором, книжку читаю.  Петя  Горбатов  с  Лехой  Андриевским  на  щелбаны  в  шахматишки   сражаются.   А   Леночка   перед   зеркальцем  экспериментирует с новой губной помадой.
     И представляете, какой переполох начался,  когда  в  большой  зал  центра управления около десяти  часов  утра  ввалилась  шумная  толпа:  руководители космического агентства, конструкторы из  НПО  "Энергия"  и  командиры отряда космонавтов? Да, дорогой мой, вот так  все  скопом  и  ввалились. Глаза выкачены, руками размахивают, орут друг на друга.
     А я ничего понять не могу. Верчу  головой,  пытаясь  разобраться,  что  происходит.  Туго  начинаю  соображать,  что  в   космосе  что-то  случилось. Но, слава Богу, не на космической станции.
     -    Валера,    -    ко     мне     подбегает    растрепанный  и  возбужденный замначальника нашего центра Благинов, - ну-ка, настраивай  всю нашу радиоаппаратуру на частоту 143 мегагерца. Быстро!
     - Да что случилось-то, Виктор Николаевич? - я пытаюсь разобраться  в ситуации.
     - Потом, потом объясню, - Благинов отмахивается от  меня  как  от  надоедливой мухи. - Переключай  аппаратуру  на  ультракороткие  волны,  говорю!
     Засуетились мои ребята, забегали. Переключились.
     Благинов тут же берет микрофон в руки:    
  - "Кедр", я "Заря". Как слышите меня, "Кедр"?
     Леночка скептически улыбнулась, Петька Горбатов украдкой покрутил  пальцем у виска. Чудит, мол, начальство.
     - "Кедр", я "Заря", - повторил Благинов. - Прием!
     Толпа космических руководителей притихла и сгрудилась  за  спиной  Виктора Николаевича.
     В динамиках что-то кашлянуло, скрипнуло и далекий голос произнес:
     - "Кедр" на связи. Слышу вас хорошо.
     - Как самочувствие, "Кедр"? -  я  видел,  что  пальцы  Благинова,  сжимающие микрофон, побелели от напряжения.
     - Самочувствие хорошее, настроение бодрое. В  иллюминатор  хорошо  вижу Южную Америку.
     - Где  сейчас  должен  быть  объект?  -  Благинов  прикрыл  рукой  микрофон и повернулся к кому-то из отряда космонавтов.
     - Да там и должен быть. Как раз над Южной Америкой.
     Благинов снова поднес микрофон к губам:
     - "Кедр", проводим психологические тесты. Приготовьтесь.
     - Понял, "Заря". Готовность к тестам подтверждаю.
     - Ваше имя, отчество, фамилия?
     - Гагаров Юрий Алексеевич.
     - Ваше звание?
     Секундная пауза и ответ:
     - Старший лейтенант.
     Мне, кстати, показалось,  что  этот  ответ  прозвучал  как-то  не  совсем уверенно. Но тогда я этому значения не придал.
     - Дата вашего рождения? - Благинов нервно облизал губы.
     - Девятого марта тысяча девятьсот тридцать четвертого года.
     - Все правильно, -  сказал  кто-то  из  толпы.  -  Он  все  точно  ответил! И голос похож!
     - Это еще не доказательство, - тут же возразил еще кто-то.  -  Нужно  подождать пока корабль не приземлится.  Еще  живы  те,  кто  знал  его  лично. Можно будет устроить очную ставку.
     - Господи, - не выдержал я, -  в  конце  концов,  мне  кто-нибудь  объяснит, что здесь происходит?
     -  Над  Землей  сейчас  летит  космический  корабль  "Восток", - --с легким смешком сообщили из  толпы.  -  С  космонавтом  Гагаровым  на  борту.
     - С Гагаровым? - у  меня  перехватило  дыхание.  -  С  тем  самым  Гагаровым?
     - С тем самым, - подтвердил Благинов. - Во всяком  случае,  пилот  корабля так себя называет.
     - Бред какой-то, -  хохотнул  я.  -  Гагаров  разбился  во  время  тренировочного полета на самолете  сорок лет назад!
     - Мы тоже так думали, - Благинов нахмурился.  -  До  сегодняшнего  утра.
     - Окончательно все прояснится только  после  посадки,  -  тут  же  заметили из толпы. - Эх, если бы  знать,  в  каком  районе  он  должен  сесть!
     - Без проблем,  -  отозвался  Петька  Горбатов.  Он  слыл  у  нас  знатоком истории космонавтики. - "Восток"  говорите?  С  Гагаровым  на  борту?
     Он почесал пальцем затылок и выдал:
     - Деревня Смеловка Терновского района Саратовской области!
     - Это точно? - засомневался я.
     - Обижаешь, начальник, - надул губы Петька. - За точность ручаюсь  головой!
     - Вот и ладненько, - от толпы руководителей космических  ведомств  отделился генерал Березин, начальник центра подготовки космонавтов. - ---Значит, берем после посадки этого самозваного Гагарова - и сразу сюда.  А вы, товарищи, пригласите кого-нибудь из первого отряда  космонавтов.  Кого-нибудь из тех, кто хорошо знал Гагарова. Настоящего  Гагарова,  я  имею ввиду.
     Петька Горбатов не ошибся. "Восток" и человек,  именовавший  себя  Юрием Гагаровым, действительно приземлились в Саратовской  области.  И  около трех часов пополудни в  окружении  агентов  спецслужб  и  врачей  пилот неизвестно откуда  взявшегося  "Востока"  был  доставлен  в  наш  центр.
     Знаете, дорогой мой, я сразу понял, что этот человек -  настоящий  Гагаров. Распахнулась дверь и он шагнул в зал управления.  Остановился  на пороге, окинул зал взглядом, восхищенно качнул головой:
     - Да, ребята, вы размахнулись...
     Я смотрел на него во все глаза. Передо мной был явно не  тот  парнишка  Гагаров,  который  весной  1961  года   совершил   первый   в  истории  человечества космический полет. Нет, на пороге  большого  зала  Центра  управления  стоял  совсем  другой  Гагаров.  Чуть-чуть   располневший,  возмужавший, с заметным шрамом  над  левой  бровью.  Именно  таким  он  запомнился всем, кто его знал, когда ушел в своей последний  полет  на  учебно-тренировочном самолете.
     - Юра... Гагаров...
     Леонтьева уже доставили в ЦУП. И сейчас он медленно поднимался из  кресла в гостевой ложе. Сильно постаревший за последние несколько лет,  но по-прежнему подвижный и активный.
     Гагаров стремительно повернулся на голос. Слегка прищурил  глаза,  рассматривая  идущего  к  нему  человека,  а  потом   резко   рванулся  навстречу:
     - Леха... Лешка... Блондин...
     Они обнялись.
     - Юрка... Юрочка... - Леонтьев слегка отстранился, всматриваясь в  лицо Гагарова. - Все такой же...
     По щекам Леонтьева медленно поползли слезинки.
     - Я это, Леша... Я... - мне было хорошо видно, что губы  Гагарова  задрожали.
     - Как же так, Юрка? - Леонтьев смотрел на него во  все  глаза.  - ---Как же это так получилось? Ты же погиб... Разбился... Тогда,  в  марте  шестьдесят восьмого...
     - Не знаю, Леша, - лоб Гагарова прорезала глубокая морщина.  -  Я  потерял сознание там, в самолете... А очнулся в кабине  "Востока",  на  сотой секунде после старта. Сначала думал, что  просто  сошел  с  ума.  Семи лет жизни будто и не было. Только  воспоминания  остались.  Потом  решил работать по программе полета.  Вспомнил  все,  чему  нас  учили.  Хорошо нас учили, Лешка...
     - Ну, что, товарищи, все убедились? - Благинов нашелся первым. - ---Это  действительно  Юрий   Алексеевич   Гагаров.   Здравствуйте,  Юрий  Алексеевич!
     Гагаров пожал протянутую руку. В толпе присутствующих загалдели:
     - Гагаров... Вернулся... Живой... Гагаров...
     - Вот и славно, - Благинов заулыбался. -  Нам  ведь  есть  о  чем  поговорить. Не так ли, Юрий Алексеевич?
     -  Юрию  Алексеевичу  прежде  всего  нужно   пройти   медицинское  обследование, - тут же встрял в разговор кто-то из медиков.
     - Мне прежде всего нужно разобраться, куда я попал, -  в  уголках  рта Гагарова залегли жесткие морщинки.
     - С этим не будет проблем, - Благинов закивал. - Мы вам  поможем.  И даже предоставим помощника.
     Вот в эту секунду, дорогой мой, и решилась моя судьба.
     Взгляд Благинова скользнул по лицам присутствующих и  остановился  на мне:
     - Вот Вадим Болгаров,  Юрий  Алексеевич.  Один  из  лучших  наших  работников. Он  поможет  вам  разобраться  в  тех  переменах,  которые  произошли  в  мире  за  время  вашего...  э-э...   отсутствия.  Вы  не  возражаете против кандидатуры Вадима Болгарова, Юрий Алексеевич?
     -  Не  возражаю,  -  первый  космонавт  планеты  улыбнулся  своей  знаменитой улыбкой и похлопал меня по плечу.  -  Рад  буду  работать  с  вами,  Вадим.
     Что было потом, друг мой, вы, наверное,  и  сами  хорошо  знаете.  Возвращение  Гагарова   стало   мировой   сенсацией.   Суперсенсацией.  Никакого научного объяснения происшедшему не было. Сам Гагаров никак  не  мог  объяснить  своего чудесного спасения из падавшего на землю МИГа. Снова заговорили  о промысле  Божьем.  Подняли  головы  разного  рода  любители  жареных  научных фактов, члены всевозможных клубов изучения НЛО. Гагаров только  смеялся,  когда  читал   в   газетах   многочисленные   версии  своего  воскрешения.
     В те первые месяцы его второй жизни  на  Земле  у  Гагарова  было  много встреч.  Десятки  и  сотни  встреч.  Встречи  с  президентами  и  премьерами, выступления в ООН и в  Государственной  Думе.  Он  посетил  родные места, подолгу гостил в семьях дочерей. А вот  Валя,  Валентина  Гагарова, с ним так встретиться и не захотела... Да...  Ей  тогда  уже  было за семьдесят. А он... Он был все такой же молодой.
     Знаете, Гагаров с жадностью впитывал  любую  информацию  о  нашем  мире, обо  всех  изменениях,  которые  произошли  за  минувшие  четыре  десятилетия. И больше всего его интересовала,  конечно,  космонавтика.  Он смотрел фильмы, читал книги об "Энергии", о "Буране", об утопленном  нами "Мире". Хмурился, качал головой:
     - Как же вы могли, Вадим? Как вы могли отступить? Это же тупик...  Тупик без выхода.
     Я только молча пожимал плечами. В те  годы,  когда  были  приняты  роковые решения в нашей космонавтике, я был всего лишь школьником.
     Но выход из тупика Юрий Алексеевич все-таки  нашел.  Почти  через  год после его чудесного возвращения они собрались в  Париже:  Гагаров,  Нил Армстренг и Ен Ливэй. И на свет появился  манифест.  Документ,  на  годы вперед определивший путь возвращения человека в космос.
     Знаете, я долго думал, почему человечество поверило  в  манифест,  пошло за Гагаровым и в конце концов вернулось в космос. Сыграл ли свою роль  факт чудесного воскрешения Юрия Алексеевича? Или промышленники и  политики  почувствовали немалую выгоду  от  огромных  заказов  на  перспективные  космические системы? А может быть, возродился романтизм первых лет космической  эры?  Я не знаю. Просто  однажды  утром  человечество  проснулось  и  решило  возродить свою  экспансию  к  звездам.  Восьмерка  лидеров  крупнейших  мировых держав приняла совместную программу  космических  исследований  на исторической встрече в Нью-Йорке. И все покатилось вперед. Поехало.
     Помните, в начале века человечество готовилось  к  экспедиции  на  Марс? На удивление многим, Гагаров выступил  решительно  против  этого  проекта. "Если мы хотим действительно идти к  звездам,  а  не  сделать  очередной единичный шажок, - сказал он в интервью  "Известиям",  -  мы  должны ориентироваться на универсальные решения. Нам нужна комплексная  программа исследования космоса". И в качестве первой из главных  целей  новой космической программы он назвал полет в систему  Юпитера.  Луна,  Венера, Марс становились теперь только промежуточными звеньями на пути  к самой крупной планете Солнечной системы.
     Всего через два года после  этого  заявления  люди  вернулись  на  Луну. Потом мы построили космическую станцию над Венерой.  И  наконец,  шагнули к Марсу...
     В день первой высадки на Красную  планету  Гагаров  был  в  ЦУПе,  следил  за  посадкой  космического  модуля.  Когда  экипаж   вышел  на  каменистое  плато  марсианской  поверхности,  Юрий   Алексеевич  резко  поднялся из кресла и кивнул мне:
     - Пошли, Вадим...
     Он по мобильному заказал свой персональный самолет  и  уже  через  час со служебного аэродрома мы вылетели на Байконур.
     - Куда летим, Юрий Алексеевич? - поинтересовался я.  Все-таки  на  вечер после высадки первых людей на Марс у меня  были  несколько  иные  планы, чем лететь в реактивном самолетике едва ли  не  за  три  девять  земель.
     -  Есть  одно  маленькое  незавершенное   дельце,   Вадим,  -  он  внимательно посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Эту  его  улыбку  я  запомнил на всю  жизнь.  -  Маленькое  незавершенное  дельце,  которое  следует закончить именно сегодня.
     На космодроме уже были предупреждены о  прилете  Гагарова  и  нас  ждали.
     - Куда едем, Юрий Алексеевич? - осведомился начальник космодрома,  пожимая руку Гагарову.
     - На вторую площадку, - коротко бросил Гагаров, садясь в  машину.  - На старт.
     Ехали молча. Никто так и не решился  спросить  Гагарова,  что  он  собирается делать  на  стартовом  комплексе,  с  которого  свыше  пяти  десятилетий назад ушел в свой бессмертный полет.
     Как вы, наверное, знаете, дорогой мой, старт на "двойке"  к  тому  времени уже превратили в мемориальный  комплекс,  на  который  толпами  возили туристов из Америки,  Китая,  Европы.  Вот  и  в  тот  день  на  стартовом комплексе была парочка туристических  групп.  Из  Японии  и,  кажется, из Голландии. Как только Гагаров  вылез  из  машины,  туристы  сразу же ринулись к нему. Автографы, фотовспышки,  улыбки...  Он  тоже  улыбался и пожимал руки. Потом повернулся к нам и тихо сказал:
     - Останьтесь все здесь, пожалуйста. Дальше я пойду один.
     Мы все просто замерли. И я,  и  сопровождающие  с  космодрома,  и  туристы. А он легко взмахнул  рукой,  улыбнулся  нам  своей  белозубой  улыбкой, повернулся и не спеша пошел к стартовому  комплексу.  Руки  в  карманах, плащ распахнут...
     Мы стояли и  молча  смотрели  ему  вслед.  Никто  еще  ничего  не  понимал.
     - Смотрите, - прошептал у меня за спиной начальник космодрома. - ---Там, справа...
     Со стороны степи на стартовый комплекс медленно  наползал  густой  туман.
     - Чертовщина какая-то, - я пожал плечами. - Откуда здесь туман?
     На Байконуре, друг мой, туманы чрезвычайно  редки.  Тем  более  в  самом начале осени, когда летняя жара только чуть отступила.
     Я попытался двинуться вперед, следом за Гагаровым, но ноги  вдруг  налились свинцовой тяжестью. Я не смог сделать и шага.
     Сизая пелена наползла на стартовый комплекс и на несколько секунд  скрыла уходящего от нас Юрия Алексеевича.  А  потом  в  плотной  стене  тумана образовалась промоина и мы увидели...
     Гагаров по-прежнему шел к стартовому комплексу. Но теперь на  нем  был уже не плащ, а тот самый ярко-оранжевый  скафандр,  в  котором  он  улетал в космос  12  апреля  1961  года.  А  среди  мачт  обслуживания  стартового  комплекса  поблескивала  в  солнечных  лучах   бело-черная  громада "семерки" с "Востоком" в головной части.
     Скользнул вниз лифт.  Гагаров  легко  поднялся  по  металлическим  ступенькам лестницы. Вот он уже на вершине ракеты и садится в корабль.  И все этой, друг мой, в полной тишине. Он  был  там  один,  совершенно  один.
     Едва люк корабля закрылся  за  Гагаровым,  "семерка"  дрогнула  и  совершенно бесшумно пошла вверх.
     А мы стояли все так же молча и  провожали  взглядами  уходящую  в  небо ракету. Все словно окаменели.
     Когда ракета с "Востоком" были на высоте около полукилометра, мир  вновь наполнился звуками. Ударил  в  уши  чудовищный  грохот  ракетных  двигателей, воздух завибрировал от звуковых волн.  Но  перекрывая  все  эти звуки, из динамиков громкой связи донесся бодрый и уверенный голос:
     - Я - "Кедр", на борту порядок! Самочувствие  хорошее.  Продолжаю  полет!
     Мы  снова   могли   двигаться.   Защелкали   фотоаппараты,  глаза  видеокамер поднялись к небу. Сразу  несколько  человек  потянулись  за  своими мобильниками.
     Как вы знаете, дружище, на орбите "Восток" не  появился.  Ракета,  космический корабль и космонавт  просто  исчезли  на  пути  в  космос.  Как будто растаяли где-то в верхних слоях атмосферы.
     Вот,  собственно,  и  вся  история  Великого  Знамения.   История  второго возвращения Юрия Алексеевича на Землю... С тех пор прошло  уже  семь  десятков  лет.  Мы  прочно  обосновались  в  Солнечной  системе,  овладели сверхсветовой техникой и устремились  к  звездам.  И  это,  я  считаю, лучший наш памятник ему, первому космонавту планеты.
     Зачем он возвращался? А разве не ясно? Вспомните, как мы  жили  до  его  второй  кругосветки.  Человечество  погрязло  в  мелких   войнах.  Удовлетворение  животных  инстинктов  заменило  романтику  и   тягу  к  познанию.  Мы  отвергли  реальный   путь   космических   исследований  и занялись псевдоинтеллектуальным онанизмом в выдуманных нами же виртуальных мирах.
     Так зачем же он приходил?
     Лучше всех ответил на этот  вопрос  Нил  Армстренг.  Ответил  еще  до Великого Знамения.
     Он всех нас позвал в космос.
                                                                               Апрель 2004 года

[Bell]

Не альтернативная реальность, а чистый фэнтази
Но цепляет...
И верните буквы на место, а то похоже на фельетон
Что-то в этом есть...

[X]

Вес космического объекта наши специалисты оценили в четыре с  половиной тонны.

Это вообще возможно? :shock:

[Старый]

Это вообще возможно? :shock:

 А полёт на первом витке через Китай и Юго-восточную азию?

[X]

Не придирайтесь. Технические подробности - мелочь.
А написано нормально.

[javax]

Немного напоминает "Не демонтировать!".

[Pavel]

Немного напоминает "Не демонтировать!".

По духу весьма близко. Только там возникал Сатурн-5....
Что ж, у каждого своя гордость.
И (если выбросить всякие диктатуры и нетрадиционное использование С5) конец аналогичен. Человечество вернулось к звездам.

[X]

У кого есть "Не демонтировать" в TXT виде? Ложите.

[X]

Почему же мне тогда так грустно?.
У НИХ там есть Гагаров, а что у нас?

[Pavel]

У кого есть "Не демонтировать" в TXT виде?

У меня есть два куска. Пожалуй самых интересных. Сканировал для «авиабазы».
Хотя в книге понравилась только 1 часть.

   "Верхушки сплетавшихся над ними стальных балок тоже
были залиты светом. Кроме площадок № 34 и № 37. На них заправочные башни были
демонтированы после окончания программы "Аполлон", и теперь там оставались
только бетонные бункеры и выхлопные туннели, которые невозможно было убрать
- приземистые серые призраки, маячившие в полумраке раннего утра. Как и вся
чертова космическая программа, подумал Рик. Нила похоронили как героя,
президентская речь была полна обещаний возобновить поддержку исследований
космоса, но все понимали, что это пустое сотрясение воздуха. Древний флот
космических кораблей многоразового использования - вот и все, чем располагала
Америка. Даже если НАСА стряхнет с себя застарелый бюрократический ступор и
предложит новую программу, конгресс не пропустит закона об ассигнованиях на
новую технику.
   Рик смотрел вдаль, но вдруг какое-то мелькание вновь привлекло его
внимание к площадке № 34. Теперь потоки света заливали сверкающую белую ракету
и ее оранжевую заправочную башню. Рик мигнул, но видение не исчезло. Он подошел
поближе к перилам и прищурился. Откуда это явилось? Больше половины ракеты уже
заливал утренний свет; Рик нацелил взгляд на ее верхушку и быстро прикинул
высоту, взяв за базу собственный рост. Пожалуй, в ней побольше трехсот футов..."

Что за дикое время было, думал Рик, проплывая между креслами первого и второго
пилотов и глядя в обзорные иллюминаторы на белый диск, висящий в четверти
миллиона миль от них. Летишь на свой страх и риск, жизнь или смерть буквально
в кончиках своих пальцев, и весь мир на тебя таращится - хватит ли у тебя
смекалки остаться в живых. Олдрин случайно обломил своим ранцем штырек
стартера взлетного двигателя, и ему пришлось засунуть в отверстие фломастер
и таким манером включить двигатели, чтобы он и Армстронг смогли покинуть Луну.
Фломастер! Если бы что-нибудь подобное случилось на шаттле, наземный контроль
скорее всего приказал бы экипажу заглушить двигатели и ждать спасения - но,
кажется, все еще нельзя отправить второй шаттл в течение месяца после
первого... Может, они разрешили бы русским прилететь и нажать на кнопку
одним из их фломастеров..."   

Далее его посадили в Сатурн-5 чтоб он отключил его двигатели и оставил неконтролируемую  
140 тонную громадину на орбите Земли.

      "Гул сделался громче. Рик почувствовал, что возрастает ускорение.
Стартовая башня скользнула вниз, и теперь он видел только синее утреннее небо.
Ждал, что ускорение придавит его к креслу, но оно росло постепенно, по мере
того, как первая ступень сжигала топливо и ракета становилась легче. Когда
включилась вторая ступень, Рика начало покачивать и усилилось ускорение, но в
допустимых пределах.
На этот раз в дело вступил Хьюстон. ЦУП взял на себя управление полетом, и
Лора Тернер, бывшая на связи, сказала:
- Смотришься отлично, <Аполлон>. Сброс защиты в течение двадцати секунд.
В назначенное время Рик ощутил глухой удар, защитная конструкция с ее щитками
слетела, и он смог взглянуть в боковые иллюминаторы. Флорида внизу быстро
удалялась.
Третья ступень подожглась через несколько минут, выводя космический корабль
на орбиту.
- Точно в цель, - сказала Лора. - Мы следим за тобой еще сто миль, до зоны
"Дискавери", и заканчиваем.
- Вас понял.
Теперь для Рика пришла пора оправдать свой полет. Задача была несложная - НАСА
не позволило бы ему подвести "Аполлон" к челноку. Нужно было заглушить двигатели
и дать Тессе подогнать к нему шаттл. Рик затаил дыхание, поднял руку в толстой
перчатке и указательным пальцем дотронулся до панели управления. Позволит ли
ему корабль взять на себя управление? Или будет держать в плену весь путь до
Луны? Или растает, как клуб дыма, едва Рик коснется переключателя?
Проверить это можно было только одним способом... Переключатели послушно
щелкнули, и сигнальные лампочки показали, что соответствующие цепи выключены.
Остальная аппаратура, как и все в капсуле, осталась в прежней позиции. Рик
глубоко вздохнул, затем отрапортовал:
- Двигатели заглушены. <Аполлон> готов к сближению.
- <Аполлон>, вас понял. Сиди и наслаждайся полетом, Рик.
Он отстегнул ремни и свободно выплыл из кресла. Капсула <Аполлона> была в
какой-то мере сравнима с кабиной шаттла, только гораздо теснее - на одного
человека. Здесь хватало простора, чтобы, перелетая от одного иллюминатора к
другому, смотреть вниз, на бело-голубую Землю. И на Луну, которая манила Рика
сильнее, чем обычно, - ведь он находился в корабле, который мог доставить его
туда. Доставить и опустить на лунную поверхность... если бы с ним были еще два
астронавта.
   Шаттл казался ярким пятнышком на фоне темной глубины космоса. Он
медленно приближался. Рик следил за тем, как это пятнышко превратилось в
знакомый орбитальный аппарат с короткими, словно обрубленными крыльями.
   - <Аполлон>, здесь <Дискавери>, - послышался по радио голос Тессы.
- Ты готов? - Она волновалась, и это было понятно. Не каждый день удается
повстречаться с призраком.
   Услышав знакомый голос, Рик улыбнулся. Ему давно хотелось отправиться
вместе с любимой в космический полет. Он представлял себе, что когда это
случится, он будет младшим по чину среди личного состава, который чистит
крысиные клетки в космической лаборатории или делает что-то пустяковое -
но вот, он командир собственного корабля, создатель истории космических
полетов.

- <Дискавери>, это <Аполлон>, - ответил Рик. -
   Слышу вас громко и отчетливо. Рад встретиться с тобой Тесса.
- Ты готов к РВК?
РВК. Работа вне корабля. <Аполлон> нельзя состыко вать с шатллом; Рик должен
перебраться туда самостоя тельно, и <Аполлон> будет лететь по инерции, со
смолкшими двигателями, не выполнив своей миссии, какол бы она ни была.
Но если НАСА превратит корабль в новую космичес кую лабораторию, это, возможно,
успокоит тех или то что стоит за таинственными запусками. И тогда, возможно,
все хлопоты не пропадут зря.
Рик покачал головой. Зачем себя обманывать? НАСА никогда и ни для чего не
воспользуется этим кораблем. Он понял это, взглянув в лицо Алтману, когда
Джексон спросил, что они будут делать, если корабль исчезнет. Алтман просто
хотел показать конгрессу - и силам, стоящим за новым <Аполлоном>, - что НАСА
продолжает контролировать ситуацию. Он надеялся, что после того, как Рик
отключит двигатели корабля на орбите, таинственные явления прекратятся.
- <Аполлон>, ты готов к выходу? - спросила Тесса. Рик сглотнул. Если он
изменит план полета, это будет его последний старт в космос. Хуже того,
космический корабль мог в любую минуту превратиться в прозрачную ткань,
в ничто, оставив его болтаться между Землей и Луной в одном лишь космическом
скафандре и умереть от удушья, когда иссякнет запас воздуха. Либо корабль не
исчезнет сразу - подождет до приближения к Луне, как сделали последние два
корабля: первый - над кратером Коперника, второй - над плато Аристарха.
   Но если он, Рик, сейчас переберется в <Дискавери>, то как он сможет
прожить остаток жизни, сознавая, что имел возможность слетать к Луне и не
воспользовался ею?
   Ему всегда хотелось исследовать неизвестное; что ж, теперь
представилась именно такая возможность. Он ничего не знал о призрачных силах,
создавших <Сатурн>, и понятия не имел об их целях, но теперь это был его корабль
- по праву захвата, если уж нет других оснований. Ну и что теперь со всем этим
делать?
Тесса снова спросила:
- Эй, <Аполлон>, ты готов к РВК? Он глубоко вздохнул и ответил:
- Нет... На самом деле, мне кажется, я нуждаюсь в некоторой помощи.
- Какой помощи, <Аполлон>?
Глядя на белый сияющий полумесяц, Рик сказал:
- Мне нужен кто-нибудь, кто полетел бы со мной на Луну. Предпочтительнее, чтобы
двое. Ты знаешь кого-нибудь, кто согласится?

   Тесса как будто вскрикнула, слов было не разобрать - Возглас удивления
или облегчения, а может быть, смех, но прежде чем Рик успел переспросить, с
Земли, из Хьюстона донесся голос Лоры:
- И не думай об этом, Рик! Тебе запрещен длительный полет. Ясно?
Рик вздохнул. Но мосты уже были сожжены, он слышал, как они рушатся.
- Ясно, как космос, Лора, но я все равно собираюсь лететь. Если у меня будет
полный экипаж, я намерен добраться до Луны и совершить посадку. Меня ничто не
остановит.
- Нет, Рик. Для этого нужен контроль с Земли. Ть заглушил двигатели, прервав
штатный полет, и у тебя нет гарантий, что дальнейший полет пройдет нормально
во всех отношениях. Ты должен будешь самостоятельно подать горючее и включить
двигатели, но без нас не сумеешь это сделать. Даже если возьмешь разгон, тебе
понадобятся наши радары для слежения и наши компьютеры, чтобы рассчитать
корректировку курса, и...
- Я уловил вашу точку зрения, Центр управления.
   Судя по тому, что Лора ответила без раздумий, она, несомненно,предвидела
такой поворот дела. Но теперь это не имело значения.
- Ты блефуешь, - сказал ей Рик. - Вы не дадите нам подохнуть, если это будет в
ваших силах.
Она промолчала. Рик счел это достаточным ответом. Тесса, очевидно, тоже - она
сказала:
- Мы идем к тебе.
Новый голос - Дейла Джексона - произнес:
- Вы остаетесь на месте. Рик, Тесса, мы не будем проводить слежение на маршруте
к Луне. Мне все равно, можете отправляться хоть за пределы Солнечной системы,
мы не станем рисковать всей космической программой ради удовлетворения вашего
любопытства.
- Какая еще космическая программа? - поинтересовалась Тесса. - Разводить
дрозофилу?
Это было не совсем справедливо. Среди специалистов, проводивших эксперименты
на борту, находилась женщина-астроном, японка, работавшая с новым аппаратом,
инерциальной платформой.
- Не собираюсь с тобой дискутировать. Тесса, если ты покинешь <Дискавери>, тебе
будет предъявлено обвинение в нарушении долга и в том, что ты безответственно
подвергла опасности остальных членов экипажа. Я не блефую: если вы попытаетесь
уйти с околоземной орбиты на этом <Аполлоне>, то будете предоставлены самим
себе.
   Рик посмотрел на пустые кресла - справа и слева. В узкой нише за ними
лежало навигационное оборудование: телескоп, секстант и примитивный компьютер
для управления полетом. Теоретически это могло обеспечить его нужным объемом
измерений и расчетов для того, чтобы выдержать курс. Но у него не хватало
практики в пользовании этими инструментами, и можно поручиться, что Тесса
и тот, кто собирался пойти с ней, тоже не умели рассчитывать траекторию с
помощью этих устаревших приборов.
- Как ты думаешь, Тесса, - спросил он, - сумеем мы долететь без контроля с
Земли?
- Я не...
- В этом нет необходимости, - вмешался кто-то, заглушив слова Тессы.
Он говорил с явным акцентом, но Рик не сумел понять каким. Кто это -
иностранный коротковолновик-любитель, работающий на частотах связи со
спутниками?
- Кто вы? - спросил Рик.
- Григорий Иванов из Российского космического агентства в Калининграде.
Я принял ваш сигнал и готов оказать помощь.
Хьюстон, очевидно, тоже слышал эти слова.
- Вы не имеете права! - завопил Джексон. Русский засмеялся.
- Разумеется, имею. Международные договоры обязывают Россию оказывать помощь
любому кораблю, вышедшему из строя или оставленному на произвол судьбы,
будь то на море или в космосе.
- Не суйтесь не в свое дело! - снова завопил Джексон. - Этот корабль не вышел
из строя и не оставлен.
- Разве? Очевидно, я не расслышал вас. Вы собираетесь предоставить радарное
сопровождение с Земли для полета и посадки на Луну? Мне показалось, что нет.
   Джексону было не до споров.
- Эй, русский, убирайтесь с этой частоты, - прорычал он. - Вы создаете
международный инцидент.
- Скорее, прецедент, - ответил Григорий. - <Аполлон>, повторяю наше
предложение. Калининградский Центр управления даст вам поддержку для посадки
на Луне и обратного полета. Вы согласны на наше содействие?
Рик ощутил, что его дущит смех. Можно ли поверить, что русские поведут
<Аполлон> к Луне? Неужели они помогут американскому экипажу повторить полет,
который привел Россию в замешательство больше тридцати лет назад? Возможно.
<Холодная война> умерла и похоронена, остатки от Берлинской стены служат ей
надгробным памятником. Но смогут ли русские действительно помочь, вот это
большой вопрос. Их компьютерное оборудование почти так же устарело, как
система 36-К, упрятанная под его навигационным пультом.
Но, по правде говоря, выбора не оставалось. Хьюстон стал бы сражаться с ним на
каждом шагу. А кроме того, слова <международный полет> сейчас звучат неплохо.
Рику понадобятся сторонники, когда он вернется. Если вернется. Он тряхнул
головой и сказал:
- В шторм хорош любой порт, Калининград. Я принимаю ваше предложение.
- Это предательство! - закричал Джексон, но Рик не посчитал нужным ответить.
Тесса предупредила:
- <Аполлон>, мы выходим.
- Вы уже в снаряжении?
Чтобы астронавт очистил кровь от азота до своего выхода из шаттла, ему
необходимо два часа дышать чистым кислородом; следовательно, Тесса и тот, кто
идет с ней, должны были начать эту процедуру еще до старта Рика,
. - Случайности надо предвидеть, - ответила Тесса. В ее голосе слышалось
веселье. - Понимаешь, тебе могла понадобиться помощь.
- Ах да, конечно, - согласился Рик. Джексон снова принялся за свое:
- Тесса, подумай как следует. Ты жертвуешь карьерой ради пустяка.
- Я бы не назвала посадку на Луну пустяком.
- Это же чертов призрак! Ты можешь погибнуть!
- Да, могу, ну и что? - парировала Тесса. - Мы все можем погибнуть. Или еще
хуже: можем перестать мечтать и будем продолжать крутиться в шаттлах на низкой
орбите, пока все челноки не износятся, а конгресс не решит, что полеты людей
в космосе - пустая трата времени. Я не хочу умереть в доме для престарелых, я
хочу воспользоваться единственным случаем слетать в космос по-настоящему!
   Она сердито фыркнула, и Рик увидел, что открылся внешний люк шлюза.
Медленно вплыла фигура в белом скафандре, за ней другая. Кто же второй?
Кто-то еще из основных членов экипажа? Вряд ли. Они должны вернуть корабль на
Землю. Остаются ученые из космической лаборатории. Рик быстро перебирал в уме
научный состав и уверенно решил: это японка Йошико Сугано, астроном. Ее
платформа с аппаратурой была рассчитана на полет вне помех от вибрации шаттла
и света земной поверхности, и Сугано прошла хорошую подготовку для того, чтобы
управлять платформой дистанционно. Японка разбиралась в стыковочных маневрах
лучше большинства астронавтов; она бы отлично подошла на роль пилота командного
модуля. Кроме того, ее участие придало бы экспедиции международный характер.
Рик мог поручиться, что Тесса подумала об этом задолго до того, как в дело
включился Калининград.
   Две фигуры в космических скафандрах подплыли к открытому люку
<Аполлона>, и сквозь прозрачный шлем Рик увидел улыбающееся лицо Тессы.
Йошико не выглядела такой довольной, как Тесса, - понятно, ситуация весьма
сложная.
- Прошу разрешения подняться на борт, - сказала она, чуть запыхавшись.
- Да, да, конечно! - ответил Рик.
Он помог им протиснуться сквозь квадратную горловину люка. Это оказалось
довольно трудным занятием. Его-то скафандр был переделан, а шаттловские не
подходили для люков <Аполлона>. На мгновение Рик ошутил панический страх -
пролезет ли такой скафандр сквозь люк посадочного модуля. Возможно, они
проделают весь путь к Луне, а там Тесса застрянет в выходном люке.
   Но беспокоиться об этом было поздно. Как Олдрин с Армстронгом в той
ситуации со стартером взлетного двигателя, они придумают что-нибудь на месте.
Пока они возились, усаживаясь в свои кресла, Джексон устроил последнюю сцену -
бил на дешевый эффект, угрожая обвинить их, а заодно и всю Российскую Федерацию
в пиратстве. Рик ответил:
- Этот корабль не принадлежит НАСА. Он не принадлежит никому. Или, может быть,
принадлежит всем. Иными словами, если вы не собираетесь нам помогать, уходите
с этой частоты - нам нужно связаться с Центром управления на Земле.
- Центр управления - мы, черт побери! - заорал Джексон. - И я приказываю вам
действовать по намеченному плану!
- Простите, - отозвался Рик. - Теперь этим полетом управляет Калининград.
Прошу очистить эфир..."
Далее долетели до Луны, сели на полюсе нашли воду и более -менее благополучно вернулись.

[Игорь Суслов]

У кого есть "Не демонтировать" в TXT виде? Ложите.

Лучше уж "вылаживайте"


"Польта лож на тубаретку,
В калидор ставь лисапедку,
Под пижнаком прятай страсть
На родную речь покласть" (с)

[ааа]

Поклал.

http://www.fenzin.org/lib/or/oltion.htm#

Ворд док, 120 кб.